KnigaRead.com/

[ сборник ] - Этот добрый жестокий мир

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн [ сборник ], "Этот добрый жестокий мир" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вершинин приглашающе помахал мне рукой, и я, придерживаясь за леер, пошел в его сторону.

— Здравствуйте, Владлен Михайлович.

— Здравствуйте, молодой человек, — сказал он, пожимая мне руку. — Решили взглянуть на черный нектар распутного виночерпия Ганимеда?

Я промямлил нечто утвердительное.

— Ну, как вам работа? Осваиваетесь?

Я отозвался в том плане, что вхожу в курс дела. Наши голоса звучали чуть невнятно из-за масок.

— Что ж, — сказал Вершинин. — Рад за вас, Антон. — Он сунул руку в карман, достал оттуда большую гайку, украшенную двумя мазками синей и белой краски, и задумчиво повертел ее в пальцах. — Я знаю, что работа у вас пока рутинная и скучноватая, но это ничего. Вот месяца через два у нас намечается программа с погружениями. В аквакостюме приходилось работать? — Вершинин размахнулся и кинул гайку в неспокойную зыбкую воду.

— Пару раз, — ответил я, зачарованно провожая гайку глазами.

— Ничего, поднатореете, — заверил меня директор, в его пальцах уже была другая гайка, тоже с сине-белыми пометками.

«Елки-палки, — подумал я. — И тут гайки. Что ж, все логично: Лева заказывает их на базе, гайки спускают по транспортной шахте и директор кидает их в воду».

Вторая гайка, кувыркаясь, полетела по пологой дуге. Сила тяжести на Ганимеде в три раза меньше земной, поэтому металлический шестигранник булькнулся в воду довольно далеко от борта станции. В свете прожектора я отчетливо видел водяной всплеск.

— А как настроение вообще? — Вершинин испытующе покосился на конус моей маски. — По дому не скучаете?

Похоже, стараниями Левы о проблемах Антона Сорокина на Модхейме знали теперь все, от директора до робота-уборщика.

— Последнее письмо от невесты получил две недели назад! — отрапортовал я. — Но это не смертельно, Владлен Михайлович! За борт я кидаться не стану.

Вершинин взглянул на меня удивленно:

— У вас есть невеста? Извините, не знал. А перебои с большой связью здесь иногда случаются. Не берите в голову, Антон.

— Это вы меня извините, — неловко пробормотал я, сообразив, что старик, пожалуй, действительно не в курсе. — Это мои личные дела, а тут сто советчиков, то с сочувствиями лезут, то за гайку какую-то советуют подержаться.

— За гайку подержаться можно, — одобрил Вершинин (я готов был поклясться, что он улыбается под маской). — Она красного цвета и лежит в кают-компании в настенном буфете, слева от кофеварки. Только я бы вам не советовал этим увлекаться.

В голове моей совсем перепуталось. В это время Владлен Михайлович кинул в набегающую волну очередную гайку и продолжал как ни в чем не бывало:

— Да и не всем это подходит… Антон, а вы вообще верите в кита?

Первое правило студента: когда экзаменатор спрашивает тебя о чем-то совершенно тебе незнакомом, не спеши сознаваться в своей некомпетентности, лучше ляпнуть откровенную чушь, чем честно сказать: «Понятия не имею, о чем вы, профессор».

— Верю ли я в кита? — проговорил я с самым дебильным видом.

— Вы ведь читали монографию Карсена?

— Э-э-э… читал, — ответил я, мучительно пытаясь вспомнить, о чем писал этот Карсен, фамилия, по крайней мере, знакомая.

— Ну уж с «Искушением святого Рауля» вы наверняка знакомы, это самое популярное изложение. А еще стоит взглянуть «Введения» Ипатьева и «Феномен кита» Стрейберга, хотя в «феномене» сплошь спорные гипотезы.

— Мне вообще-то нужно идти, Владлен Михайлович, — соврал я, чувствуя, что разговор заходит в совершенно неизвестные сферы.

— Идите-идите, Антон, — Вершинин подкинул на ладони сине-белую гайку. — Не смею вас задерживать.

Я шагнул было прочь, но остановился на половине шага.

— Владлен Михайлович, а зачем вы гайки кидаете?

Вершинин на секунду задумался.

— Изучаю природу кругов на воде. Ну… и ищу кита, наверное.

В пустой кают-компании я сразу подошел к буфету и открыл архаичного вида дверцу из цветного стекла. Они лежали на второй полке, ровным коротким рядком, десять больших гаек, выкрашенных в разные цвета. Недоумевая все больше и больше, я наугад взял фиолетовую. Гайка как гайка, с царапиной на ребре. Некоторое время я вертел ее в пальцах, потом мне стало жутко скучно. Я зевнул во весь рот, без сожалений сунул гайку обратно в буфет и отправился спать. Хотя бы в конце дня на меня снизошло полное успокоение со всепоглощающей апатией, и я уснул, не успев даже додумать вечернюю мысль об Аришке.

Во сне я увидел кита, здоровенного веселого кашалота. У кита была Аришкина сумочка, и он кидал в лужу разноцветные гайки.

Проснувшись, я первым делом связался по внутренней сети с Девой, в надежде, что ночью для меня пришло сообщение. Сообщения не было, и я поплелся в лабораторию. Без всякого энтузиазма отведя смену, я еще раз позвонил Деве и поплелся в каюту, где завалился на койку, отыскал в модхеймовской информационной базе нужные книги и углубился в чтение. «Искушение святого Рауля» оказалось уж слишком беллетризованным, а вот «Введения» уже через тридцать минут заставили меня приоткрыть рот и временно отключиться от реальности.

Когда я закончил, часы показывали без четверти двенадцать. Я сел на койке, и мне захотелось сказать: «Ух!» Но говорить «ух» я не стал, а вместо этого натянул кеды и, подпрыгивая от перевозбуждения, отправился в кают-компанию. Возле навесного буфета я остановился и попытался привести свои мысли в порядок.

Жизнь наша устроена невероятно обидным образом: совершенно удивительные вещи могут благополучно пылиться в чулане цивилизации лишь только потому, что якобы не приносят материальной выгоды. Любой невероятный факт будет объявлен сказкой и забыт, если его использование нельзя поставить на рельсы массового производства. Наверное, старик Мартинес это понимал, а может, и нет, в конце концов, он был обычным бортинженером, вроде Левы Симонова. А может, он просто любил кидать гайки и играть с китами…

Я осторожно открыл стеклянную дверцу. Десять гаек лежали на полке аккуратным рядком. Я мог взять любую, но мне отчего-то было страшно. А вдруг я возьму тяжелый шестигранник в ладонь и ничего не случится? Это ведь все равно как выйти ночью в полутемную залу и увидеть там родителей, наряжающих рождественскую елку.

Я глубоко вздохнул и взял гайку с зеленой полосой.

Иней на поникшей щетке сухих травинок. Низкое сырое небо. Голые черные ветки в парковой аллее. Мертвая галка на асфальтовой дорожке и впервые осознанное, безысходно-тоскливое понимание смерти. Грусть разбегалась вокруг меня концентрическими волнами, то перехватывая горло, то превращаясь в легчайшую осеннюю дымку тумана. Мне захотелось плакать.

Кто-то крепко взял меня сзади за локоть.

— Это сильная гайка, Антон, — негромко сказал Владлен Михайлович, с улыбкой заглядывая в мои полные слез глаза. — Положите-ка лучше ее на полку и возьмите вон ту гайку с красным боком.

Я послушно положил зеленую гайку и взял в ладонь красную.

— Чувствуете пульсацию?

— Ага, — радостно сказал я, — как будто щекотка.

Мои губы сами собой разъехались в счастливую глупую улыбку.

— А от фиолетовой меня клонит в сон, — сообщил Вершинин.

— Во «Введениях» сказано про двенадцать гаек Рауля Мартинеса, — сказал я, возвращая красную гайку в буфет. — А почему тут только десять?

— Две я держу отдельно в сейфе, — серьезно объяснил Вершинин. — Одна возбуждает очень сильное сексуальное желание, а вторая сильнейшую депрессию. Чего им валяться в кают-компании?

Я с некоторой опаской поглядел на полку буфета:

— Владлен Михайлович, но ведь это же настоящая сенсация!

— Сенсации уже сорок с хвостиком лет, — Вершинин грустно улыбнулся. — К тому же очень трудно измерить то, для чего не существует шкалы.

Вот ваш друг Дева, допустим, вообще ничего от гаек не чувствует.

— Так неужели феноменом кита никто всерьез не занимается?

— Ну отчего? — Вершинин развел руками. — Я уже тридцать лет им занимаюсь, Гас Трэнтон занимается. Правда, у нас нет официально утвержденных тем, но разве это что-то меняет? Рауль Мартинес тоже не получал денег за то, что кидал гайки в воду, а кит, наверное, не получал денег за то, что иногда закидывал эти гайки обратно на Модхейм. Великие открытия, мой друг, часто базируются на невероятных случайностях. Мне вообще удивительно, как Рауль что-то заметил. Ну появилась ни с того ни с сего гайка под диваном или на кухонной плите. Кто докажет, что она не валялась там раньше? Маркировать гайки Рауль догадался далеко не сразу, и если учитывать широчайший ареал их волшебного появления, то не исключено, что некоторые из заброшенных обратно гаек благополучно исполняют свою прямую обязанность на каком-нибудь тривиальном болте.

— Вы знали Рауля Мартинеса, — догадался я. — Лично знали.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*